Вы когда-нибудь боялись? Не просто волновались, а по-настоящему — до сдавленного горла, до ощущения, что не справитесь, до желания спрятаться, до полной неуверенности в завтрашнем дне? Боялись говорить вслух, что устали. Боялись остаться одной. Боялись показаться «плохой мамой». Тогда вы точно знаете, что такое страх.
А теперь представьте, в момент, когда вы уязвимы, кто-то говорит вам: «ну не бойся, всё же нормально», — и уходит.
Так вот, примерно это и слышит ребёнок, когда взрослые говорят ему: «Не бойся, тут нет ничего страшного», «Ты уже большой» и «Это глупости».
Только он не взрослый. У него нет ни слов, ни опыта, чтобы объяснить, что с ним происходит:
он просто отказывается заходить в группу в садике;
кричит, когда слышит гром;
молчит, когда его зовут на сцену.
И это не «проблема поведения» и не «манипуляция». Это страх в чистом виде — детский, настоящий, не оформленный в слова.
И если мы хотим помочь, придётся для начала перестать торопить и начать замечать. Потому что за каждым «не хочу» и «не могу» может стоять то самое чувство, которое мы хорошо знаем сами: «мне сейчас небезопасно, и я не знаю, как быть».
Почему наши фразы не работают — и что слышит ребёнок вместо них
В момент, когда ребёнку страшно, он не слышит слова. Точнее, слышит — но совсем не так, как мы хотим.
Ребёнок слышит: «Ты не должен это чувствовать».
Мы говорим:«ты уже большой».
Ребёнок слышит: «Мне нельзя просить о помощи».
Мы говорим: «Ничего страшного».
А он — телом и нервной системой — проживает настоящее напряжение.
Фраза «всё хорошо» не работает, когда внутри тревожно. И не потому, что ребёнок упрямый, а потому что мозг, захваченный страхом, не способен воспринять логические доводы.
Вспомните себя в тревоге. Вам помогала фраза «Успокойся»? Скорее — возможность выговориться, обняться, услышать: «Я рядом, я тебя вижу, я понимаю». Ребёнку нужно то же самое. Только проще. Понятнее. На его языке. На уровне эмоции, а не аргумента.
Сказка как форма поддержки, которую ребёнок действительно слышит
Маленький ребёнок живёт в образах, а не в логике. Поэтому, когда мы рассказываем ему сказку — мы не уговариваем, не занимаемся морализаторством, а входим с ним в одну и ту же эмоциональную реальность.
В сказке герой тоже боится. Прячется. Злится. Скучает. А потом находит способ справиться. Не потому что «так надо», а потому что получает поддержку, чувствует, что он не один.
В этом и есть сила сказки: ребёнок не слушает выводы — он проживает. И именно в этот момент появляется точка опоры: «Если герой справился — и я смогу».
Какие страхи помогают прожить терапевтические сказки
Терапевтические сказки помогают ребёнку встретиться со страхом в безопасной форме — не через запреты и уговоры, а через образ. Вместо давления он получает пространство, где можно испугаться, растеряться, спрятаться — и при этом быть принятым. Герой сказки боится так же, как и ребёнок. И шаг за шагом, с поддержкой, он находит способ справиться. Именно поэтому сказка работает: она не учит «не бояться», а показывает — страх можно прожить. И выйти из него сильнее.
Вот примеры детских страхов, с которыми чаще всего сталкиваются родители — и как может выглядеть их проживание в сказке:
Мозг ребёнка «дорисовывает» то, чего не видно: шорох — это угроза, тень — монстр.
Что происходит в теле: учащённое дыхание, замирание, напряжение, слёзы.
Как может помочь сказка: герой боится темноты, но встречает в ней кого-то доброго — светлячка, звёздного кота, тёплый голос. Темнота становится не врагом, а пространством, где можно почувствовать, что ты не один и ты в безопасности.
Страх громких звуков (гром, пылесос, салют)
Резкий звук — значит, угроза. У ребёнка ещё нет фильтров, чтобы понять: это не опасно.
Что происходит в теле: сжатие, закрытие ушей, паника, прятки.
Сказка может показать: герой пугается грома, но рядом кто-то, кто дышит с ним, объясняет, поддерживает. Через ритуалы, игру или образ появляется чувство контроля и безопасности.
Связан с прошлым опытом боли или ощущением: «меня держат, а я не могу ничего сделать».
Что происходит в теле: напряжение, сопротивление, сжатые кулаки, крик.
В сказке: герой боится идти к врачу, но идёт не один. Или врач оказывается понятным — он объясняет, что и зачем. Или появляется образ «волшебного защитного плаща» — и страх уменьшается.
И немного о том, какие страхи проживаются в моих сказках про Ларри
Страх садика и разлуки с мамой
Слёзы утром, тревожность, отказ заходить в группу — это не «нехочуха», а страх потери безопасности и близости с мамой (или другими значимыми взрослыми). В моей сказке про лисёнка Ларри, который первый раз идёт в садик, мама говорит: «Я тебя люблю. Я скоро за тобой приду». Эта фраза становится для ребёнка якорем — внутренним обещанием, к которому он может возвращаться в течение дня.
Страх спать в садике
Новое помещение, посторонние дети, отсутствие мамы — всё это делает засыпание практически невозможным. В сказке Ларри учится засыпать, вспоминая мамины слова, укрываясь пледом, находя внутри себя «место, где спокойно».
Страх сцены или новых людей
Застенчивость — это не вредность и не каприз. Это внутренний ступор: «А если я не понравлюсь?». В сказке про Ларри герой сначала боится выйти на поляну к другим, но наблюдает со стороны, делает маленький шаг — и получает тёплый отклик. Так в ребёнке появляется доверие: быть собой — безопасно.
Как придумать такую сказку самому
Вы можете. Даже если никогда не сочиняли. Даже если думаете «это не моё».
Попробуйте такой маршрут:
1Назовите, что чувствует ваш ребёнок. Не «капризничает», а что он чувствует?
2Придумайте героя, близкого вашему ребёнку. Пусть он будет узнаваемым: по возрасту, по чувствам.
3Поместите героя в похожую ситуацию. Дайте ему прожить эмоцию.
4Добавьте поддержку — не решение, а именно поддержку (фразу, друга, жест, образ).
5Дайте выход. Не обязательно «хэппи-энд», но пусть будет движение: от напряжения — к принятию.
Такая сказка не только поддержит ребёнка. Иногда она становится поддержкой и для самой мамы.
И главное
Сказка — это не волшебная таблетка. Но это может быть голос, который остаётся с ребёнком даже тогда, когда вас нет рядом.
И этого бывает достаточно, чтобы страх перестал быть пугающим, а ребёнок — чуть более спокойным и уверенным.